«Ты маму любишь?». Луганский дневник

Я вчера зашла к знакомой. Знакомая – работающая пенсионерка. Я бы добавила ещё определение «счастливая» от того, что работающая, но быть счастливым потому что вынужден работать, чтобы прокормить себя – оксюморон. В общем, простите за путаницу и тяжесть речи. Говорили мы о стоимости отдыха в Крыму. Мы с этой женщиной (уже тогда пенсионеркой) раньше регулярно пересекались на отдыхе у моря. Раньше – это до войны. Путёвки брали профсоюзные. А у моря – это в Крыму. С 2014 года мы с ней тоскуем о прошлой жизни и море. Собираемся и тужим, вспоминая, как было. В этот раз я принесла рекламку летнего отдыха у моря от нашего профсоюза. День отдыха в Алуште – 1100 рублей (проживание и трёхразовое питание), в Коктебеле – 1800 рублей (условия те же). Путёвка на 10 дней. Стоимость отдыха в первом случае 11000 рублей, а во втором 18000 рублей указана без дороги. Ну и дорога ещё тысяч пять к этой сумме, и карманные деньги. В общем, мы смотрели с моей знакомой, остро тоскующей по морю, как и я, на этот рекламный проспект (больше похожий на пробный камень от профсоюза – а захочет ли кто-то отдохнуть за такие деньги?) и грустили.

В самом профсоюзе, давая на руки эту рекламу для домашнего изучения, прокомментировали: «Не с нашими зарплатами». А видя мою настойчивость, как для туго соображающего человека объяснили ещё раз: «На одного – 18000 рублей, на двоих – 36000. Плюс дорога двоим 10000 рублей. Плюс с собой деньги…» Смахивало больше не на предложение отдохнуть по профсоюзной путёвке, а на разубеждение ехать отдыхать за такие деньги.

Профсоюз не скрывал – по прошлогодним вариантам не отдыхал никто из работающих членов профсоюза. Это было также дорого. Поэтому сейчас в рекламном листе даже нет дат заездов. Просто указаны характеристики места. А там уже будут смотреть, сформировалась ли группа, есть ли желающие, стоит ли этим заниматься дальше, заказывая автобусы… Мы приходим и пишем заявление, а списки передают в Реском. По результатам прошлого года, в такие авантюрные по стоимости и длительности дороги поездки не поехал ни один работающий член профсоюза.

Если и ездили, то в г. Ровеньки в пансионат «Шахтерские зори», который: а) близко и б) в сравнении с Крымом более доступен для простого смертного. А раньше, то есть до войны, на те «Шахтёрские зори» никто бы и не глянул…

Но речь даже не об этом. Мы с моей знакомой смотрели в рекламный лист, и она прокомментировала: «Моя пенсия в «республике» равна двум дня отдыха в Крыму по этой путёвке без дороги и денег с собой. Ну а я работаю, и с моей зарплатой в 4000 рублей, я смогу отдохнуть 6 дней… Это за 1100 в день. А за 1800 рублей в день моих доходов хватит на три с половиной дня отдыха»…

Конечно, почти сразу после разговоров о стоимости отдыха мы перешли к пенсиям. Сейчас это самая острая тема. И здесь я услышала эту ключевую фразу: «Ты маму любишь?» Почти как в рекламе. Люблю, конечно, кто же ответит иначе. И моя знакомая голосом чревовещательницы продолжила: «Тогда не отправляй её за пенсиями. Сейчас поголовно рассказывают о том, как пенсионеры умирают по дороге за пенсиями». И не дожидаясь моего ответа, горячо убеждала меня: «Не отправляй маму никуда, прошу тебя! Она дома тебе пригодится больше, чем те деньги, которые она оформит»…

Как в притче о стариках, которых в одном селении вывозили в лес, когда они становились немощными. Так и у нас. Хочешь избавиться от стариков-родителей – отправь их за пенсиями. Повезёт – привезут пенсии. Не повезёт, очевидно, что будет в этом случае… И потеря пенсии не худший вариант при таком исходе. Хотя и для этого, худшего из исходов, есть службы, делающие бизнес на умерших – ввоз их в «республику» за деньги оставшихся в живых родственников.

Так вот, если говорить об оформлении пенсий сейчас, эта история о семи кругах ада в чистом виде. Хорошего в этом нет ничего. Без преувеличений. Чтобы добраться до точки Х (ближайшего отделения Ощадбанка) из Луганска, нужно потратить в живых очередях от 4 часов до суток. Живые очереди – это на ногах, на улице, среди таких же пенсионеров. И если не разбивать на фрагменты этот процесс оформления, по стоимости проживания в Беловодске (или где-то ещё) и всем сопутствующим этому процессу затратам, выходит это в половину суммы, которую берут за оформление пенсии предприимчивые «юридические» службы Луганска.

Можно пойти на максимально комфортный вариант – остаться дома, зарядив деньгами тех, кто сделает всё за пенсионера практически «под ключ». Новая карточка Ощада – 1500 грн, продление справки переселенца – 1000 грн. Оплата всех судебных пошлин – 4000 рублей, чтобы решить пенсионный вопрос через суд, и ещё 4000 рублей, если вопрос решится положительно. Если не решится, первые 4000 рублей «сгорают». Вот и решай, что дороже – деньги или время, здоровье или шанс оформить две пенсии. А если сложить эти 2500 грн и 8000 рублей (что по местному курсу почти 4000 грн), что там остаётся от той суммы, которую получит после всего пенсионер? И стоит ли оно того? Дилемма нешуточная. Сколько нужно вложить, чтобы что-то получить и нужно ли что-то вкладывать, чтобы на какой-то очень короткий момент почувствовать себя почти счастливым и очень небогатым пенсионером?

И сам этот процесс с оформлением очень уж смахивает на процесс ради процесса. Потому что полученными деньгами отдаются долги, деньги вкладываются в дальнейшие поездки и это какой-то почти бесконечный процесс. А потеря здоровья и времени, стрессы и усталость в расчёт не идут вовсе.

В американских фильмах старость показывают всегда пасторально – терраса, мягкое кресло, плед, время для воспоминаний... Идиллически и нереально. Только не о наших стариках, вовлечённых в бесконечную погоню за пенсией, в марафон не на жизнь, а на смерть. Где на кону пенсия и жизнь стоят очень близко. И наградой за всё идут даже не деньги, а сама жизнь, которую можно потерять в этом испытании, можно добежать победителем и упасть проигравшим. Поэтому это извечное и такое трогательное в детстве «Ты маму любишь?» сейчас приобрело особый смысл и особое сакральное значение. Любишь ли ты родителей настолько, чтобы не дать им участвовать в этом марафоне, не отвезти их в тот самый лес, как в той самой старой притче.

Ольга Кучер, Луганск, для "ОстроВа"