Луганский дневник. «Жаль, что мы не вместе»

Странное-престранное чувство. Нам всем назначили микстуру как в санатории – никаких плохих новостей. И заблокировали всё, что могло нас огорчить. 8 января 2016 года вступил в силу приказ «министерства информации и связи» ЛНР от 30 декабря 2015 года о предотвращении информационной дестабилизации в «республике». В следствие этого заблокировали 113 украинских сайтов.

В список «запрещённых» к доступу в «республике» попали сайты: «ТСН», «24 TV», «Тиждень», «Сегодня», «Украинская правда», «Обозреватель», «Новое время» и прочие. А 10 января, опомнившись и вдогонку, заблокировали «Остров» и «Радио Свобода».

Будто в доме живёт больной со слабым сердцем – никаких плохих новостей. Разговоры только о счастье и пустяках. У нас и вправду переполнены кардиологические отделения. Мужчины лежат с женщинами, если выживут – улыбнутся этим воспоминаниям. Но они не читали Интернет. Они не были потенциальными потребителями Интернет-новостей, для них с осени 2014 года только хорошие новости со всех телеканалов. За них и для них подробно и настойчиво российские дикторы со всех средств вещания поясняют, что хорошо, а что плохо, кто нам враг, а кто друг.

Собственно, всё плохое осталось за чертой разграничения, а всё хорошее - у нас. Ведь если верить местным новостям, люди повально возвращаются в «республику», жильё ремонтируется, пенсии платят, а жизнь неуклонно идёт вверх, убеждая нас в этом неизменными показателями достижений на разных уровнях.

Если смотреть местные новости и российские телеканалы, в это и правда веришь. Если оставить телевизор включённым, Украину начинаешь бояться, и ни за какие коврижки ехать туда не хочется. Рай здесь, даже если пока он слабо и очень отдаленно похож на тот самый рай.

В общем, странное это всё вызывает чувство. Тебя будто укутывают мягкой ватой от всего. А то, что внутри «республики» всё очень дорого и не всегда так, как нам это показывают в новостях, - это уже совсем другая история. Интервью обычно дают только счастливые люди или дети, которые счастливы просто так и вопреки всему. У нас не бывает плохих событий. Диверсии всегда разоблачают, всевидящий глаз местной милиции не пропустит врага на территорию нашей «республики» - «СССР» в миниатюре.

Чем живёт сейчас город? Зимней сессией. «Военные» с неполным средним мелькают возле ПТУ, а счастливцы-студенты врываются в стены местных вузов, чтобы успеть за короткое время и на ходу решить самые необходимые вопросы. Обычно это оценка просто за то, что студент служит в рядах ополчения или поддерживает «республику» на других уровнях. Реально учится процентов 30 от числа всех поступивших. Причём большая часть из них учится на дневном бюджетном отделение, получая при этом стипендию. В этом действительно мы похожи на наше счастливое прошлое в СССР.

Каждый сейчас может получить высшее образование – оно стало доступно для всех, без ограничений по возрасту и занятости человека. Вступительные экзамены – формальность. Стипендия – 1445 рублей. Сессия «под ключ» - 10 тысяч рублей, но всегда можно договориться и поторговаться. В недалёком будущем обещанные два диплома – российский и местный.

А вчера я увидела местное ноу-хау. В киосках молочной продукции ТМ «Станица» появились крошечные прямоугольные листочки, явно распечатанные на цветном принтере и вырезанные вручную, - «Продукция ЛНР». Сама-то упаковка всей продукции «Станицы» ещё довоенная – на украинском языке и со «Зроблено в Україні». Эти листочки, раскрашенные как «республиканский» флаг, украшают каждый пакет молока, сметаны и плавленого сырка. Полагаю, что по такому же принципу сегодня я увижу эти же листочки на каждой марке колбас и сосисок в магазинах сети «Луганские деликатесы» и на каждой булке хлеба из киосков «Коровай».

Если смотреть на всё отстранённо, спокойно и философски, жизнь в «республике» ежедневно подбрасывает новые уровни сложности в этой жизни-игре для каждого из её жителей. Достиг одного уровня, о-па, тренируйся дальше.

Я помню невыразимое счастье всех льготников, которые имели право льготного проезда в городском транспорте: пенсионеры ездили за 50% от стоимости целые дни и в разные стороны. Это был просто аттракцион для всех стариков. Они рванули по всем рынкам и сверкам за 3 рубля, чувствуя себя наконец-то белыми людьми ездить на законных основаниях за символическую плату. Вместе с пенсионерами под эту марку поехали пенсионеры по стажу, ветераны труда, инвалиды всех уровней и их сопроводители. Гордо размахивали перед водителями своими «корочками» работники соцслужб, участковые врачи и педиатры… Я, - когда видела эту арифметическую задачку: 1 платит + 5 в уме, - всегда искренне сочувствовала водителям: разобраться в этих списках льготников и успеть взять хоть сколько-то за нельготника - задачка была не из простых. То-то бедняги-водители багровели, когда каждый входящий размахивал перед ними очередным удостоверением «ребёнка войны», «участника боевых действий» или «лица, сопровождающего инвалида».

С 15 января всё предельно просто. Платят 10 рублей ВСЕ. Никакой половины стоимости. Всё также бесплатно ездит прокуратура, милиция и школьники в установленные часы – утром и днём, только по маршрутам к школе и назад и только при наличие ученического удостоверения с мокрой печатью. Водители взяли реванш. Пока, по крайней мере.

Обычно льготы и прочие блага вводятся перед выборами, а потом всё плавно сходит на нет. Старики, пардон, сели на попу с новой ценой за проезд. А вместе с ними и ещё процентов девяносто жителей «республики», для которых 10 рублей более чем много. Мы, конечно, слышали, о постановлении от 24 декабря о пересмотре стоимости проезда, но это было так быстро и единожды сказано, что если ты моргнул в этот момент, мог и не заметить - не услышать речитатива диктора в новостях.

В общем, привыкаем к жизни в новом уровне сложности. Хотя, нет, ещё ремарка. Месяц назад из маршрутки выходил рослый парень, на выходе бросил водителю «Ополченец» (типа, бесплатно). Водитель набрался смелости возразить, что нет такого пункта в списке льготников. Парень не растерялся: «А у меня всё равно денег нет»…

Вчера вечером неожиданно меня набрала коллега. Есть у неё такая мантра - спрашивать у меня нашла ли я ещё одну работу в «республике». У нас на кафедре вторую работу имеют практически все. Это не секрет, как раньше. Прямо так в открытую все и говорят: «Я побежал на вторую работу». Или: «Меня завтра не будет: я там-то». И это при том, что наша зарплата по местным меркам не самая низкая.

В общем, моя подруга из тех, для кого работать по ночам и выходным вполне нормально – она большой труженик. Но после того, как нам остались должны за полгода (а ей дважды за полгода: у нас и на её второй работе), она рассчиталась со второй работы в такой же бюджетной структуре, а чуть погодя начала изводить меня этим вопросом: «Ну что? Ты нашла вторую работу? Ищешь?».

Вчера после приветствия прозвучал тот же вопрос. Я предвидела уже дальнейшую развязку разговора: видела ли я цены, как всё дорого и дальше по похожему сценарию. Но она повернула разговор неожиданно: «Не нашла работу? Не ищи. Будет работа».

Батюшки, они с мужем приняли-таки решение выезжать из нашей резервации на «большую землю». А муж моей подруги – заведующий кафедрой, большой человек. Его больше всего угнетало то, что его профессорская зарплата по рублёвому пересчёту «республики» равна была ставке санитарки в России. Он настолько часто произносил это, что довёл себя до невроза.

С 2014 года они с женой жили на антидепрессантах и снотворных. Пили таблетку вечером – шли спать, вставали среди ночи, чтобы выпить пару других таблеток. Ждали улучшений. Давали время новой «власти» и «республике». Перешли на подножный корм, а за рубли покупали гривни и передавали их детям в Украину.

Моя подруга до войны могла между прочим зайти в центре Луганска в любимый магазин и купить себе новой платье просто потому, что ей оно понравилось. Египет она знала, как свой дачный участок. Муж имел все существующие регалии «заслуженных» в Украине. Хорошо они жили, широко. Планы, поездки, покупки. Хорошо питались. Никогда не экономили на еде. А с войной начали сравнивать, где гречка дешевле, тыквой заменили сладости, а молочное позволяли себе раз в неделю. И пили антидепрессанты, чтобы вписаться в новую реальность.

Оказывается, это не просто мысли, а конкретные действия – муж моей подруги уже вывез свои вещи с кафедры, которую любил где-то наравне с семьёй. Вывез аквариумы, столы, компьютеры, купленные для долгой работы за свои деньги. Попрощался со всеми. Чего ему это стоило – не представляю. Знаю, как он любил свою кафедру, которой отводил основное место в своей жизни. И чертовки грустно от того, что они уезжают.

Я не сомневаюсь, что они прорвутся в любом новом городе. Даже в свои за пятьдесят. Начинали они тоже далеко не профессорской семьёй когда-то. А вообще, чертовски жаль, что мои друзья покидают город. Город вытесняет их ценами, отсутствием перспектив и возможностей.

На карте переселения моих друзей Киев и Воронеж, Одесса и Ростов – попытки построить свою жизнь в новом городе, найти себя, дать будущее детям. Мирное будущее. И суррогатное «Привет! Как вы?» в Скайпе или Вайбере отлично подменяет живое тепло встреч и настоящего общения. А всё-таки очень жаль, что мы не вместе, как прежде.

Яна Викторова, Луганск, для «ОстроВа»