Три года — четыре пожара, тысячи пострадавших и одно государство, которое самоустранилось от ответственности

24 октября адвокат Украинского Хельсинского союза по правам человека Юлия Науменко подала очередной иск против министерства обороны. Подзащитные Науменко, несколько жителей города Сватово Луганской области, требуют компенсации материального и морального ущерба от взрыва боеприпасов: ровно три года назад пожар на армейском арсенале под Сватово едва не разнес город вдребезги.

На сегодня у сватовчан не осталось никакого другого механизма добиться возмещения понесенного ущерба. Срок исковой давности истекает через три года после происшествия. Никто из подзащитных Науменко за это время так и не получил компенсацию за разрушенное жилье.

В сентябре один из пострадавших, Олег Рыбалкин, пикетировал Луганскую областную администрацию, а затем провел такую же акцию под администрацией президента. Поход Рыбалкина на Северодонецк и Киев на несколько недель вернул вопрос о последствиях происшествия в Сватово в медиа и заставил зашевелиться местных чиновников, но никакого материального эффекта так и не принес.

А затем, по уже ежегодной, увы, традиции, случились новые взрывы — на этот раз в черниговской Ичне…

Призрачные бюджеты

Историю сватовского происшествия  и его последствий "ОстроВ" описывал весной 2017 года, когда случились взрывы в Балаклее Харьковской области. Спустя полтора года этот текст настолько же свеж, как и в день публикации. Единственное, что изменилось с тех пор, так это количество жертв аналогичных ЧП: осенью 2017 года рвались еще и боеприпасы на складе в Калиновке на Винничине.

По официальной информации, в Сватово взрывы повредили, в частности, 47 жилых многоэтажек и 3315 частных домов, в том числе четыре — до состояния, когда в них стало невозможно жить. В Балаклее пострадали 117 многоквартирных жилых домов, четыре из которых с тех пор подлежат сносу, и 230 частных, два из которых были разрушены полностью. По информации Винницкой ОГА, в Калиновке и еще десяти селах Калиновского и Винницкого районов в результате взрывов сентября 2017 года пострадали 1437 жилых домов, 13 были полностью разрушены.

Балаклея. Фото ГСЧС Украины

Как и в случае со Сватово, Калиновка и прилегающие села получили из госбюджета средства на ликвидацию последствий взрывов в конце бюджетного года. Все, что они не успели использовать, к следующему году вернулось в госбюджет. Винницкая область получила из госбюджета 100 млн грн, из которых успела использовать 35 млн, Луганская, тремя траншами, — 33,3 млн из обещанных 52 млн, причем последний транш, как раз на частный сектор, к распорядителям пришел 30 декабря. Использовать в Сватово смогли чуть больше 25 млн. Балаклея в Харьковской области, где чрезвычайная ситуация произошла в начале 2017 года, получила из государственного бюджета почти 140 млн грн, из которых в госбюджет вернулись только около 12,5 млн.

Взрыв в Калиновке. Фото Reuters

Местные органы власти на Харьковщине, по информации Балаклейского горсовета, выделили на ликвидацию последствий ЧП в целом 57 млн грн, из которых неиспользованными остались также около 12,5 млн. Еще почти 1,4 млн, именно на частный сектор, дал НАК "Нафтогаз". В Винницкой области, как сообщили "ОстроВу" в ОГА, местные органы власти выделили на ремонтно-восстановительные работы и компенсации в 2017 и 2018 году примерно 14,5 млн грн.

Так вышло, что государственные средства в Сватово успели использовать только на восстановление поврежденных детских садиков, и то расплатившись с подрядчиками за уже выполненные работы, потому что получил эти деньги город только 14 декабря. Местные власти на устранение последствий взрывов выделили, по данным Луганской ОГА, около 38 млн грн. Владельцам разрушенного частного жилья пришлось довольствоваться при этом только 10 или 3,5 тыс. грн компенсаций, в зависимости от степени разрушений. Олег Рыбалкин, например, за три года, что он пытается добиться восстановления его дома, получил только 10 тыс. грн.

Сватово. Фото ato.lisichansk.in.ua

Итого, опыт Сватово оказался самым неудачным, вероятно, в силу целого ряда причин, которые можно отнести как к объективным, так и к субъективным. За время войны его случай был первым в целом ряде последующих, так что у местных властей не было ориентира, но вопрос — было ли желание добросовестно искать выход из сложившейся ситуации, от которой государство непредсказуемо самоустранилось. Судя по соотношению нанесенного ущерба и размера средств, выделенных из разных источников на преодоление последствий ЧП, жители маленького луганского городка оказались ненужными ни Киеву, ни даже местным властям.

По кругу

Сватовский горсовет в феврале 2018 года сообщал Рыбалкину, что порядок выплаты компенсаций за полностью разрушенные дома частного сектора в результате взрыва боеприпасов не утвержден кабинетом министров и Луганской ОГА. При этом городские власти готовили, по их словам, документы для получения денег из резервного фонда госбюджета. В кабмине на запросы Олега Рыбалкина отвечали, что резервный фонд госбюджета не может быть источником компенсации за разрушенные частные дома.

В январе 2018 года на заседании специальной комиссии по ликвидации последствий взрывов при Луганской ОГА глава Сватовской районной администрации получил распоряжение подготовить и направить в ОГА запрос на финансирование компенсаций из областного бюджета. Сама областная администрация при этом "предлагала" предусмотреть средства на восстановление и компенсации частным лицам в районном и городском бюджетах на 2018 год. В лучших традициях отечественной казуистики ОГА также отмечала, что "в случае использования средств местного бюджета и необходимости привлечения средств бюджета высшего уровня существует возможность подготовить и направить соответствующее распоряжение вместе с подтверждающими документами и обоснованиями, предусмотренными действующим законодательством, в установленном законом порядке. В соответствии с требованиями статьи 85 Кодекса гражданской защиты Украины возмещение материальных убытков пострадавшим следствие чрезвычайных ситуаций осуществляется в порядке, определенном законом. Однако до этого времени соответствующего закона не принято".

Олег Рыбалкин рассказывает, что на акцию у ОГА его вынудило бездействие властей. В начале 2018 года областная администрация прекратила работу специального штаба по ликвидации последствий ЧП, фактически объявив таким образом проблему решенной.

Сватово. Фото ГСЧС Украины

Акция Рыбалкина длилась больше трех недель. Единственное, что смогли ему предложить в Луганской ОГА, — помощь в составлении искового заявления и сопровождение юристов в процессе против минобороны — все те услуги, которые он и так получает от УХСПЧ. В администрации президента, под которой сватовчанин простоял два дня, у него приняли обращение, которое потом "пустили по кругу": "Его направили в кабинет министров, кабинет министров направил в какое-то министерство и в Луганскую ОВГА, Луганская ОВГА переадресовала его в Сватовскую РГА. Сейчас эти бредовые ответы, как я понимаю, вернутся в администрацию президента. Честно, я не знаю, что делать", — говорит Рыбалкин.

В областной администрации сообщали, что "разработали алгоритм" компенсации владельцам разрушенного жилья. ОГА согласилась дать троим семьям по 5 тыс. грн на подготовку экспертных заключений по оценке убытков, после чего должно последовать обращение на имя главы ОГА с приложением результатов экспертиз.

Сватовская райадминистрация еще в феврале 2018 года писала Олегу Рыбалкину, что Сватовский горсовет в 2015 году провел оценку убытков в частном секторе и подготовил сметную документацию, которую тогда же, и затем еще раз, передал в ОГА. Ущерб, который понес Олег Рыбалкин, был оценен тогда, по информации РГА, в 141 тыс. грн. Сам пострадавший говорит, что по результатам заказанной им на собственные средства экспертизы размер нанесенного ему ущерба составляет почти 480 тыс. грн и именно столько было обещано ему областными властями изначально.

Обращение адвоката УГСПЧ Юлии Науменко в суд означает, что Рыбалкины и еще две сватовских семьи пополнят когорту сотен вынужденных переселенцев, которые уже по несколько лет пытаются пробить стену бездушной украинской бюрократии, чтобы добиться компенсации за разрушенные или превращенные в боевые позиции дома. Денег от государства из них не получил пока никто.

Юлия Абибок, "ОстроВ"