Особенности академической жизни в оккупированном Луганске. Заметки ассистентки

…Меня пригласил работать на кафедру мой бывший преподаватель. Я так поняла, что я была ему очень нужна, так как кадров катастрофически не хватало. Он искал мой номер телефона через знакомых, пригласил на встречу. После оказалось, что тех, кто не просто бы числился в штате, а работал, было меньше, но это я поняла уже потом.

Я согласилась, потому что я закончила этот же факультет, эту выпускающую кафедру, и мне были симпатичны все преподаватели и сама атмосфера.

Конечно, я не думала, что мои воспоминания пятнадцатилетней давности и послевоенная реальность окажутся настолько разными. С войной с кафедры ушли не только самые сильные преподаватели, ушли буквально все! От прежнего профессорско-педагогического состава остались один-два человека, и подтягиваться стали те, кто имел нереализованные амбиции и использовал новую должность как трамплин. Кафедра оказалась открыта для всех, без каких-то критериев отбора. Были здесь и жёны мужей-бизнесменов, зарабатывающие себе карманные деньги, и те, кто перешёл в вуз после преподавания в школе.

Помимо преподавателей с кафедры "ушли" и все программы по дисциплинам, методички, мебель, книги и техника. То есть меня взяли ассистентом-стажером на 12 дисциплин, по которым не было разработано на тот момент ничего. Полный ноль.

И ещё нужно было сидеть на кафедре каждый день с восьми до четырёх часов пять дней в неделю - создавать видимость работы. Я не была против, но у меня не было рабочего места, потому что штат был раздут до невозможности "нужными для контингента людьми" и друзьями нового заведующего кафедрой, а вся кафедральная техника "ушла" вместе с прежним составом кафедры. То есть чтобы работать, мне приходилось приносить каждый день свой ноутбук.

Готовиться к занятиям, находясь на кафедре, было просто нереально - тридцать сотрудников кафедры не переставая пили чай и говорили между собой о полной чепухе, создавая видимость присутствия и активной работы. Кто-то молча читал книгу, если удавалось сосредоточиться, но остальные просто сплетничали обо всем.

За первые месяцы работы мне стало ясно, что от прежней атмосферы на кафедре не осталось ничего. Каждую ночь я готовилась к своим занятиям, прибегала утром на пары, а студенты ... не приходили. Они просто ходили тогда, когда им хотелось ходить на занятия. Я могла так ждать и одну пару, и две. Никто с этим ничего не делал. Но из тех, кто ходил, учеба не была нужна никому. Диплом - да, но учеба и знания нет. Я говорила им: "Прочтите эту книгу", а они отвечали мне: "Что-то ещё и читать нужно?!" И не делали ничего. Лектор мог просто не вести свои занятия, потому что не хотел этого или ... не умел. Никому ничего не было нужно.

Но апофеоз был, когда мне принесли пачку зачёток каких-то студентов и попросили закрыть за них сессию. Их никогда не было на занятиях, но отчислять их никто не хотел, потому что нужен был контингент. Я отказалась ходить за кого-то и просить, и, собственно, после этого я уже решила, что уволюсь.

Мне предложили работать тогда меньше, чем на ставку, пообещали уменьшить предметы до девяти вместо двенадцати, дать один день среди недели свободным...

Ставка ассистента на руки 5300 рублей. Все мои полгода работы моя семья питалась, чем придётся, потому что меня все время не было дома, а когда я была дома я штудировала книги и готовила занятия.

А ещё я все время ходила тогда на все митинги, футбольные матчи, конкурсы красоты и таланта, субботники, шествия и реквиемы. Я, вообще, аполитичный человек, и стараюсь ни в чем не участвовать, но митинги были обязательной частью работы молодого преподавателя. Через день мне звонили и говорили, куда мне идти и когда, а главное - у кого там отмечаться.

И я поняла такую вещь - мне перестало быть интересно в вузе. Раньше я спешила на учебу, хотя и раньше были те, кто платил и не учился. Но не так бросалась в глаза алчность самих преподавателей. Нас умели тогда зажечь, увлечь, воодушевить. Я гордилась выбранной специальностью. А сейчас каждый шёл на работу или за деньгами, или за карьерой. Никакой иллюзии, что главный человек в обучающем процессе студент, - даже не пытались создать. Только деньги, взятки, плата за услуги, за готовые работы, решённые вопросы и закрытые сессии.

Главным коррупционером был наш завкафедрой. Остальным доставались те, кого он не охватил своей обширной деятельностью. Мне казалось, что ради денег все бегут друг перед другом, предлагая весь спектр платных услуг на любой вкус. Ни о каком интересе к учебе речи не было вообще. Если кто-то подходил ко мне и хотел что-то обсудить по прочитанному, это были пожилые студенты, из тех, кто получал второе или третье высшее образование, скрывая это от приёмной комиссии, чтобы поступить на бюджет ради стипендии.

И я уволилась - не смогла. Поняла, что если останусь работать, стану такой же как все, потому что мои принципы не подходили никому, я не вписывалась то ли в этот коллектив, то ли во всю послевоенную систему образования...

Анна Огнева (имя вымышленное), Луганск