“Мне хотелось бы, чтобы было проще объяснить моему внуку, что здесь произошло.” Западные медиа об Украине

На прошедшей неделе западные медиа писали о Бабьем Яре - 29 сентября была 80-я годовщина убийства там более 33 тысяч евреев Киеве. Киевская трагедия считается самым крупным нацистским преступлением, совершенным в один день.

“Невообразимое забывание”

Ряд замечательных текстов об этом преступлении и памяти о нем опубликовал немецкий Der Spiegel. В одном из них, в частности, отмечалось, что “Советский Союз был весьма заинтересован в документировании ужасов нацистского правления. Но в то же время ввел новые табу. Почтение памяти погибших евреев как отдельной группы расценивалось как еврейский национализм и порицалось. Город Киев был не заинтересован в Бабьем Яру как месте памяти. За невообразимым преступлением последовало такое же невообразимое забывание.”

В Der Spiegel рассказали три истории киевских евреев, которые смогли избежать участи остальных. Двоих из них успели вывезти родители, третьего спрятала соседка, тогда как все его родные были убиты либо непосредственно во время массовой расправы, либо позже, будучи выданными немцам другими киевлянами.

В одном из текстов немецкого издания говорилось также об адвокате Гансе Бреме, который предпринимает усилия, чтобы привлечь к ответственности одного из последних, если не последнего, предположительного участника преступления в Бабьем Яру. Как отмечено  в тексте, “расследования против престарелых вероятных нацистских преступников преимущественно чрезвычайно трудоемки - и так же непопулярны. Единственный шанс на повторное открытие дела Герберта В., по мнению Брема: потомок жертвы Бабьего Яра должен сделать законный интерес оправданным и подать жалобу на прекращение расследования. Потомки, к которым Брем мог бы обратиться за таким шагом, есть: 21 сентября адвокат приезжал в Киев, чтобы связаться с семьями жертв Бабьего Яра. Поэтому вполне возможно, что немецкой юстиции придется снова иметь дело с этой бойней, с этим чудовищным военным преступлением, о котором житель Киева в ужасе написал 2 октября 1941 года: “Было ли в истории человечества что-нибудь подобное? ... Невозможно описать, невозможно попытаться понять, потому что от осознания того, что произошло, мы сойдем с ума. … проклятое столетие, проклятое, ужасное время!”

“Не стыдно приводить людей”

Некоторые западные издания отразили также споры о монументе в Бабьем Яру. Отмечалось, что многие в Украине выступают против “российского” проекта мемориала, который финансирует, в частности, российский олигарх Михаил Фридман, уроженец Львова. Проект инициировала киевская мэрия и изначально поддержали украинские бизнесмены (и олигархи) и селебрити, говорилось в текстах. Любопытно, что об альтернативном украинском проекте - или хотя бы попытках его создать - в текстах не упоминалось.

В целом, западные журналисты, скорее, сочувствовали позиции участников “российского” проекта. Так, в еще одной статье Der Spiegel  говорилось, что “Фридман считает упреки в том, что он является кремлевским агентом, надуманными. Он потерял в Холокост всех восемь своих прабабушек и прадедушек. Десяток родственников другого спонсора в проекте, Хана, были застрелены в Бабьем Яру. "Я говорю по-украински, наверное, лучше, чем многие украинцы," - говорит Фридман. А тому, что он как бизнесмен не комментирует публично внешнюю политику Путина, не стоит удивляться. "Вы можете сказать мне, какова позиция Кока-Колы относительно принадлежности Крыма?" - Спрашивает он.”

“Информационный стенд в Бабьем Яру чтит главную редакторку националистической газеты "Українське слово", застреленную немцами, - продолжался текст. - Но он утаивает факт, что в октябре 1941 года эта газета призывала выдавать скрывающихся евреев Гестапо. Украинская милиция оцепляла место расправы. Музей, который чтит память преимущественно об убийстве евреев в Бабьем Яру, противоречил бы героическому мифу, который культивируется в современной Украине.”

“Основному проекту еще предстоит преодолеть много сопротивления. "Но я уверена, что они его реализуют. Для этого есть все ресурсы," - говорит Яна Баринова, высокопоставленная чиновница в городской администрации и бывшая руководительница фонда ("Бабий Яр". - "ОстроВ"). Доноры должны только решить, что именно они хотят осуществить. Но то, что настолько многие в Киеве ощущают, что готовый проект поступает извне и не от них, само по себе уже крупная неудача,” - заключали в немецком издании.

В The New York Times, рассказывая о новых инсталляциях в Бабьем Яру, установленных в рамках “российского” проекта, рассказали, что “многие из тех, кто посещал мемориал в последние дни, выражали признательность. “Мне хотелось бы, чтобы построили больше, чтобы было проще объяснить моему внуку, что здесь произошло,” - сказала Алла Кондратович, помогавшая четырехлетнему мальчику заглянуть в миниатюрную дыру в одной из новых инсталляций. Внутри была историческая фотография Бабьего Яра, душераздирающая картина выброшенных вещей погибших. Исторические фотографии, которые рассматривал внук Кондратович, были размещены, с использованием трехмерной технологии картографирования, в тех самых местах, где их сделал немецкий фотограф в 1941, создавая ощущение возвращения в ужасное прошлое. Татьяна Лысак, работавшая экскурсоводом, отметила, что довольна переменами. “Теперь мне не стыдно приводить сюда людей,” - сказала она.”

Писанки, борщ, Чернобыль

На прошедшей неделе Украина появилась в спецпроекте “Страна недели” The New York Times. В посвященном ей тесте из пяти вопросов, о Бабьем Яре не спрашивали. Зато, написали о Чернобыле. Оказалось, что для читателей NYT это первое, с чем ассоциируется Украина: вопрос о ядерной катастрофе, которая здесь произошла, получил 87 процентов правильных ответов, в то время как, например, вопрос о столице - 80.

Был также вопрос о борще. В пояснении от авторов теста говорилось, что “десяток городов и сел названы в честь борща - супа (и важного элемента культуры), который обычно готовят со свеклой. Борщ любят и в Украине, и в России. Как в кулинарных битвах между арабами и израильтянами за хумус, две соседних культуры досадно разделены спором о традиции, которая могла бы их объединять. Трения между государствами выходят, однако, далеко за рамки еды. После вторжения России в Крым в 2014 году между поддерживаемыми Россией сепаратистами и украинскими вооруженными силами периодически вспыхивают бои. В 2021 году тлеющие трения снова обострились. Около восьмидесяти тысяч солдат расположены вблизи разных участков украинской границы: это крупнейшее скопление российских войск после аннексии Россией Крыма.”

Обзор подготовила Софья Петровская, “ОстроВ”