Луганский дневник. С привкусом грусти

Мой знакомый открыл в Луганске колл-центр. Звучит настолько пафосно, что «Луганск» и «колл-центр» будто вообще не из одного предложения. Расшифровывая и переводя на понятный язык, скажу, что жить в Луганске дешевле, чем в России (особенно, если есть своё жильё), а работать выгодно отсюда туда. Писать тексты, выполнять заказы, делать компьютерные программы, быть администратором групп и прочее. Год назад мне предложили работу в таком вот колл-центре. Дают список контактов. Обзваниваешь. Впариваешь товар-услугу. Сдаёшь отчёт – получаешь деньги. В отчёте обозначаешь, кому и насколько успешно ты дозвонился, а если что-то ещё и купили, это уже из разряда премии. Норма по обзвону была нехилая, поэтому считать это так – плёвой работёнкой – ой, как не стоит.

Узнав, что мой знакомый открыл свой колл-центр именно в Луганске, я делаю сразу несколько выводов:

1. Жизнь в Луганске определённо налаживается. Иначе он сюда бы не вернулся. То есть, проведя анализ по всем показателям, они решили, что здесь жить и можно, и стоит, и решили вернуться сюда из России, где были все последние два года.

2. Такой вид деятельности отсюда куда-то, самое оптимальное из того, чем можно сейчас заниматься.

Вероятно, выводов может быть и больше, но о таких вот странно-авантюрных видах деятельности в последнее время я слышу достаточно. То историю о салоне стрижки бород и усов для всех «военных» и «полицейских» «начальников», то такой вот телефонный бизнес.

Ещё есть кафе-рестораны, которые открывают вместо тех, которые закрываются тихо и неприметно. Открытия всегда более показательны – шарики-фонарики, конкурсы, акции. Уже не первую неделю режет глаз биг-борд с рекламой уличной закусочной, в которой к первому бургеру бесплатно идёт второй и всё это со слоганом полного недоумения и восторга: «Прямо наедалово какое-то!».

Исходя из материального положения студентов, части бюджетников и части пенсионеров, «наедалово» явно адресовалось именно к ним – один раз поел и год сыт. Кстати, студенты посчитали, что на стипендию в 1445 рублей можно позволить себе купить 8 мак-бургеров в «Бургере» (бывший «МакДональдс»). А судя по количеству тех, кто может себе позволить там питаться (на всякий случай, по формату это уличное кафе-закусочная, а по ценам очень недешёвый ресторан), таких счастливцев десяток-другой в день.

Я вообще не понимаю логики тратить три сотни на крайне скупое меню, которое готовят при тебе, потому что делать что-то впрок нет смысла – очередей там нет. И за эти три сотни ты через час уже остро почувствуешь, что голоден. И по ценам, такое заведение вполне может сойти за ужин в дорогом ресторане только без дресс-кода.

Сегодня я слушала разговор полушёпотом о недоверии к действующим «властям» в ЛНР. Причина банальна и прозаична – невыплаты половины заработной платы за октябрь бюджетникам. Доводы шёпотом рядом со мной были вполне логичными – украли, растратили, не будет денег до Нового года. Никакого гнева – усталость.

Страх, что не заплатят, тема давно изжитая. Прошли через это за полгода без зарплат в 2014/2015 годах. Те полгода потерянных зарплат как-то зависли в безвременье и лихолетье. Куда они делись, в чьих карманах осели – загадка. Сетовать бы и гневаться, но на это нужны силы. И, главное, зачем столько эмоций? Денег не заплатили, а ты к этой потере должен ещё и здоровье тратить, расходуя его справедливым гневом?

Все выплаты сейчас снимают минута в минуту, час в час. Никто не откладывает не завтра или послезавтра снятия денег – а вдруг их не будет? Надёжнее хранить их дома. Хотя хранить особо нечего, но всё же.

Меня изумил сегодня случайно встреченный сосед. Целая гамма эмоций у него от разговора с уже бывшей гражданской женой. Он оказался лишний в её гармоничной жизни. «14 лет коту под хвост». «Попросил холодильник разрешить забрать – не дала». Я слушала его гнев и обиду как песню. Всё больше сейчас говорят о невыплатах, потерях работы, поисках лучшей жизни и денег, а он – о потерянной любви.

Я слушала его, ёжась от холода, и отчего-то радовалась, что есть ещё место в нашей жизни чувствам, разочарованию, личным обидам. Вставляла иногда – помиритесь, сладится…

А он упирал: «Детям она квартиру купила в Украине, а я им дом всю войну здесь охранял…» Тоже история вполне о том, что война прошла жерновами по исключительно благополучной семье. Дом в два этаже с бассейном и бильярдом, беседка, гараж на три машины…

Самый богатый дом на нашей улице, строили его годами для большой семьи, в которой для каждого найдётся место в этом особняке – площадь позволяла принимать друзей, а доходы - жить и радоваться. И вот мать выталкивает детей вон – подальше отсюда. Туда, где понятная работа, будущее, школа с конкурентно способным аттестатом. Одним словом, туда, где жизнь. И дети едут в Луганск к матери на долгие выходные и праздники уже в гости. Вряд ли вернутся сюда – к чему? К дому? Вряд ли. И тоже ведь показатель жизни. Они из тех, кто и сейчас смог бы найти здесь работу, доход, хобби, досуг…

И отчего-то меня всегда согревал свет в их окнах – там жизнь, там большая семья, а вместе по плечу любые трудности и печали…. Оказалось, нет семьи здесь, так – осколки. Таких семей в моём окружении десятки.

У подруги муж выехал в Россию искать способы содержать семью. Уехал - и пропал. Наверное, искал способ вырваться и уехать, а тут война, зацепка. Говорил, найду работу, сниму жильё – вызову. А денег не зарабатывает высылать сюда своему ребёнку. Тоже трагедия. Как разводиться? Где его искать? Как просить доверенность на ребёнка? Сотня вопросов и почти вдова при живом муже. Не рассказать кому-то – высмеют.

В другой семье из тех, что жили, душа в душу и горя не знали, она с ребёнком в России, а он здесь. Не пришли к политическому консенсусу. У него здесь мать, квартира, а у неё там – будущее их сына. Скажи мне кто до войны, что они так расплюются на почве политических разногласий, не поверила бы. А ведь для них – это трагедия. По крайней мере, для их сына, для которого предыдущие 7 лет жизни прошли в идеальной семье.

Наверное, продолжать не стоит. Горе, радости, открытия. Вероятно, в этом и есть жизнь. Только с привкусом грусти, к сожалению.

Ольга Кучер, Луганск, для "ОстроВа"