Клаустрофобия. Луганский дневник

Стоило мне только подумать о том, что мне не хватает прежних перспектив (причём от чисто географических пространств до самых абстрактных категорий моей жизни в виде планов), судьба подбросила мне знак, как это часто бывает. Кто верит в эту теорию знаков, поймёт меня. Но начну с самого начала.

Никогда не думала, что чувство клаустрофобии может быть не только в лифте или в комнате с захлопнувшейся дверью, но и в своём городе. И за три года я отчётливо понимаю, что таки да, клаустрофобия может иметь и такие причудливые оттенки от закрытых границ и отсутствия поездок.

Моя приятельница как-то неожиданно точно озвучила моё состояние: «Мой сын с ума сходит в Луганске. Раньше он ездил в отпуск на море раз в год, за границу летал на майские, в командировки выезжал, а сейчас третье лето он проводит в городе. И с каждым годом в городе ему всё сложнее. Он мог бы выехать бюджетно на море. Но бюджетно, это не пить вина, не есть шашлык, никуда не выходить из номера кроме как на море и назад, чтобы хватило отдохнуть с семьёй десять дней. Я ему предлагала поехать так, а он так не хочет – что это будет за отпуск? И в городе он с ума сходит, на стену лезет».

Привыкнуть жить с закрытыми границами, которые будто бы открыты, почти невозможно. Может быть, если человек не ездил никуда и раньше, ему от этого никак и сейчас. Но сравнивая прежние поездки по области, выезды на экскурсии выходного дня и так, на пару дней между делом летом на море, с той вынужденно оседлой жизнью, которую имеем сейчас… - Не страдать от отсутствия прежних возможностей не получается.

Даже по тем утомительным командировкам я тоскую как о каком-то атрибуте яркой прежней жизни. И все три года я как мантру повторяю про себя: я живу дома, мои близкие со мной, это мой выбор…

Но моего самовнушения хватает мне не всегда. Точнее работает оно очень избирательно. Стоит мне узнать о поездке вчерашней коллеги куда-то одним днём по делам (она живёт на свободной территории Украины), и я понимаю, что завидую её возможностям и тому ощущению свободы, которое дают дороги. В общем, жить на одной улице с ощущением целого мира в кармане не по мне. Или я пока не овладела этой практикой самовнушения настолько, чтобы наслаждаться тем, что я имею и не хотеть большего.

Сегодня у нас был семейный выход в филармонию. Концерт был прекрасным – тематика новогодняя, репертуар на все времена и вкусы, исполнителям самое искреннее браво. Но! Зал не был полон, хотя, казалось бы, билеты от 80 до 150 рублей (что для концерта такого уровня ничтожно мало). Контингент посетителей – бабушки молодящиеся и уже не молодящиеся с редким вкраплением женщин моложе. Антракта нет. Буфета, как раньше, нет. Город в выходные дни в этой части пуст. То есть общее ощущение странное. И холл был украшен к Новому году, и концерт был превосходным, но почему нет людей? И в кассе при моей попытке взять билет на следующий концерт кассир мне шепнула: «Билеты почти не берут, наверное, этот концерт отменят». И то ли ценности у людей сейчас другие, то ли нет совсем денег, то ли всё вместе, но объяснить, почему не ходят на концерты даже по такой цене, я не могу.

Раньше, до лета 2014 года, я хорошо это помню, контингент зрителей был разным. Да, были бабушки, но на общем фоне они не составляли лицо зала. А сейчас исполнители годятся во внуки своим зрителям, а концерт слишком роскошен для такой наполняемости зала и цены билетов…

После мы поехали в центр Луганска на чай. Само по себе мероприятие хорошее, и место мы выбрали в самом центре - кафетерий «Хлебное место», славящееся свежей выпечкой и демократичными ценами. Посетители были в основном молоды. Судя по тому, что брали, все старались уложиться в сто рублей – чай/кофе и пирожное. Хотя, собственно, что я хочу увидеть в кафетерии такого формата? Но даже при очень демократичных ценах на всё, рублей триста как-то незаметно и быстро были потрачены сразу – два кофе по 25 рублей, пирожные ещё на 150, после чай по 30 рублей. Всё по минимальной цене, но потраченные триста рублей – это суточная ставка в Луганске для рабочих с фиксированной оплатой труда. То есть посидеть около часа в таком вот кафе – это день работы на рынке на демонтаже старых модулей.

Само ощущение от кафе было странным. Ни хорошо, ни плохо. Вкусно? Нет. Празднично? Тоже нет. При нас подростки тянули чай, греясь на диванах, ещё забежала пара компаний выпить кофе. Как атрибут времени – перед кафе заградительные ежи и растянутая лента. Вероятно, от близости к военному объекту рядом, то ли как профилактика терактов со взрывчаткой в припаркованных машинах.

Тоже, кстати, штрих – ёлка в центре и растяжки рядом. Момент, из-за которого стоит несколько раз подумать, а нужно ли тебе идти гулять в центр и насколько сильно ты этого хочешь. От центра почти сразу начинаются пустые улицы, хотя и горящие фонари. Но общий фон такой – город пуст.

Да, самый большой контраст – на столе в кафе лежал местный журнал «My City». И вот этот журнал для меня был просто тем знаком, о котором я написала в самом начале. Журнал-то рекламный! И если бы я не видела Луганска, не жила в нём, а воспринимала мир только через этот журнал, впечатление у меня было бы совсем другим – таким, каким Луганск был до войны: чуть праздным, нарядным, богатым. Точнее, не только бедным и совсем не тёмным…

Сам журнал исключительно о состоятельных и состоявшихся людях – клиентах дорогих ресторанов и владельцах фотостудий, предпринимателях, хозяйках маникюрных салонов и психологах. Читая журнал, я прозревала: реклама шугаринга, тренингов личностного роста, клуба для женщин, модельных агентств, частных клиник, салонов по наращиванию ресниц и услуг массажа груди… Неужели всё это есть в моём городе? И существует рядом с очередями на Станицу, с поисками дешёвой курятины, с тремя тысячами зарплаты медсестры и тотальным безденежьем?...

Я пару дней назад спросила у знакомого, почему они не открывают кафе при своём магазине – до войны кафе там работало всегда. Он пожал плечами: «Наше кафе было рассчитано на среднего клиента, а в Луганске так людей сейчас нет… Есть или очень бедные или очень богатые. Может, когда-нибудь». Я сохраню журнал. Я буду листать его перед сном, чтобы чуть раздвинуть границы города, когда в очередной раз мне покажется, что Луганск стал очень тесным и очень бедным городом.

Ольга Кучер, Луганск, для "ОстроВа"